умозрении представляется содержащимся во всем умопостигаемом мире, познаваясь там благодаря своим логосам, ибо чувственный мир существует в умопостигаемом посредством своих логосов, а умопостигаемый в чувственном посредством своих отпечатлений. Дело же их одно, и как говорил Иезекииль, дивный созерцатель великого: „Они словно колесо в колесе“»[29].
На первый взгляд, это суждение противоречит здравому смыслу. Обратимся к физической реальности. С одной стороны, существует закон всемирного тяготения: два тела притягиваются друг к другу обратно пропорционально квадрату расстояния между ними и прямо пропорционально их массам. Этот закон, эта формула является для нас вульгарным образом невидимого мира – он не меняется: вчера так было и завтра так будет. С другой стороны, существуют Солнце и планеты, которые притягиваются к Солнцу. В нашем обыденном представлении сами физические вещи и законы, которые ими управляют, абсолютно разноприродны. Но преподобный Максим утверждает, что это не так, что связь между законами бытия и теми вещами, которые этими законами управляются, гораздо более тесная.
Как ни странно, современная физическая наука в большей степени приближается к идее единства двух миров – идеального и материального, сформулированной преподобным Максимом Исповедником, чем наука классическая. Но чем к более фундаментальным структурам физического мира приникает наука, тем больше она материальность, физичность этих структур разрушает. И стремится к тому, чтобы полностью спиритуализовать, разматериализовать весь физический мир и в конце концов свести его к идеальным законам.
В этом отношении православное Предание как раз не таково. В советские времена существовала такая установка, которая шла от работы В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм»: «Идеализм ведет к поповщине». Эта установка автоматически соединяла науку и все «правильное» с материализмом, а с идеализмом ассоциировала религию. В наше время дело обстоит ровно противоположно. Научная мысль все более идет к идеализации материи, а истинными материалистами оказываются христиане. Они не противополагают дурную материю хорошим идеям, как это происходит в науке или в древних языческих религиях (или же как у Платона и неоплатоников), а почитают материю, потому что ее таинственно создал Господь и из нее же, из персти земной, был сотворен человек, и затем Бог воплотился, став Человеком, состоялось таинство Воплощения. И сейчас, может быть, нигде так не почитают материю, как в христианском богословии. Это почитание тела и материи – очень существенный аспект или грань православного Предания.
Глава VI
Грехопадение
Прежде чем обратиться к члену Символа веры, который говорит о Воплотившемся Втором Лице Святой Троицы, о Господе Иисусе Христе, следует сделать паузу, ибо основное, что мы говорим о Господе Иисусе Христе, это то, что Он наш Спаситель, а чтобы понять, от какой катастрофы, от какой беды Он спасает
