устроили его прекрасные родственницы.
Спектаклей на Олимпе не бывало давно, а вот войн среди смертных и так достаточно, чтобы развязывать очередную.
Он смотрит туда, где еще некоторое время назад стоял Арес, и хмыкает себе под нос. Арес точно доволен одним фактом войны, будь она хоть за красоту женщины, хоть за пару яблок. Или из-за чего там все началось? Впрочем, причины здесь всегда мелкие, а масштабы огромные. Дионис занимает удобное кресло, похожее на маленький трон, отправляет ягоды винограда в рот и с интересом наблюдает за тем, как эти несчастные смертные, влюбленные, совсем не осознают последствий своих поступков.
Дионис наблюдает за ними вот так несколько дней. Без какой-либо усталости или скуки. За ним никто не посылает, за ним никто не приходит, а значит, повода беспокоиться вообще никакого нет. Афина, кажется, собралась принимать участие. Дита что-то щебечет, а временами и разъяренно орет о любви. А чем занята мачеха, он вовсе не интересуется.
Война Трое объявлена, а это значит лишь то, что впереди самое интересное.
Виноград заканчивается только слишком уж быстро. И ему – богу – вообще не надо искать, просить и хоть как-то тревожиться из-за этого, но спустя почти неделю наблюдений за смертными с высоты птичьего полета Дионис невольно подключается в игру своих родственников.
– Вот уж не думал, что тебя все это заинтересует, – говорит Гермес, когда настигает его где-то на спуске с Олимпа. – Ты всегда казался…
– Рациональнее?
– Скорее безразличнее.
Гермес улыбается хитро, крылатые сандалии мягко шумят в воздухе, а Дионис лишь пожимает плечами.
– Безразличие и рациональность во много схожи. Особенно когда дело касается вот таких глупостей, устроенных Герой.
– Не стремлюсь ее оправдать, но начала не она, – поправляет Гермес.
– Ну да, конечно, – парирует Дионис. – Она никогда ничего не начинает, любовницы Зевса тоже сами спотыкаются и разбивают головы.
Они обмениваются улыбками; и вроде бы стоит бояться, что кто-то донесет, но это всего лишь сплетни. На Олимпе все друг другу в той или иной мере не нравятся, на Олимпе понятия нормальных семейных уз включают еще и уколы в спину, и насмешки за спиной.
– Так что, – переводит тему Гермес, пока Дионис и дальше продолжает шагать вниз на своих двоих, а он сам парит рядом в воздухе, – решил поучаствовать в войне, значит? Уже выбрал себе сторону? Могу достать тебе доспехи – последний писк сезона.
– Сейчас любые доспехи – писк сезона. У войны всегда свои понятия моды.
– У-у, – тянет. – А ты знаток. С Аресом часто видишься последнее время?
– Не чаще, чем с тобой, но иногда мы случайно сталкиваемся, да.
И после небольшой паузы:
– Ему просто нравится та же смотровая площадка,
