о замужестве на второй день знакомства.
Наблюдая ухаживания мистера Бингли за сестрой, Элизабет не подозревала, что сама стала объектом пристального внимания его друга. Вначале мистер Дарси счел ее «сносной», на балу она нисколько ему не понравилась. В следующую встречу он рассматривал ее только для того, чтобы раскритиковать. Но не успел он как следует доказать себе и друзьям, что ее черты далеки от совершенства, как начал замечать, что ее лицо кажется необыкновенно одухотворенным благодаря прекрасным темным глазам. За этим открытием последовали и другие, не менее неожиданные. Он скрупулезно рассматривал ее в поисках несовершенств, но был вынужден признать, что ее изящная фигура радует глаз, а манеры покоряют веселостью и остроумием, хотя в светском обществе их сочли бы несколько вольными. Она не догадывалась о том, что мистер Дарси ею заинтересовался, – по ее мнению, он был мужчиной, который никому не нравится и который считает ее недостаточно привлекательной, чтобы пригласить на танец.
Ему захотелось побольше о ней узнать, с этой целью он участвовал в общих беседах, когда она говорила с другими. Его маневры наконец привлекли ее внимание. Это произошло на большом приеме в доме у сэра Уильяма Лукаса.
– С чего бы это мистеру Дарси, – сказала Элизабет подруге, – слушать, о чем мы говорим с полковником Форстером?
– На этот вопрос может ответить только мистер Дарси.
– Если он и дальше будет так себя вести, я обязательно покажу, что замечаю его уловки. Я вижу насмешку в его глазах и скоро начну его бояться, если не дам отпора.
Случай для этого скоро представился. Как только мистер Дарси в очередной раз приблизился к ней, не собираясь, впрочем, вмешиваться в беседу, мисс Лукас затронула подходящую тему, Элизабет сразу подхватила ее, повернулась к нему и сказала:
– Как вы думаете, мистер Дарси, я не слишком навязчиво убеждала полковника Форстера дать бал в Мэритоне?
– Я бы сказал, энергично. Но подобный предмет всегда вызывает у женщины прилив энергии.
– Вы суровы к женщинам.
– Элизабет, я открываю крышку фортепиано, – вмешалась мисс Лукас. – И ты знаешь, что за этим последует.
– У моей подруги странная причуда – принуждать меня играть и петь перед всеми! – заметила Элизабет. – Это было бы весьма кстати, если бы занятия музыкой тешили мое тщеславие. Но, по правде говоря, я не стала бы усаживаться за инструмент перед ценителями, которые привыкли к выступлению музыкантов куда лучше меня. – Затем добавила, отвечая на настойчивые уговоры мисс Лукас: – Ну хорошо, пусть будет так, как ты хочешь. – И серьезно взглянув на мистера Дарси: – Есть прекрасная старая поговорка, ее все знают: «Лучше помолчать, если нечего сказать», но мне сейчас придется нарушить молчание.
Пела она вполне прилично, но не превосходно. После одной или двух песен ее принялись уговаривать спеть еще. В этот момент Мэри Беннет оттеснила сестру и с большой охотой
