не становилось лучше. Сестры, услышав это, повторили три или четыре раза, как они огорчены, как печально, что она простудилась, и что они винят себя за неудачное приглашение к обеду. После этого они перестали думать о Джейн, их равнодушие сразу подняло прежнюю неприязнь в душе Элизабет, которая совсем недавно испытывала к ним почти что симпатию.
Их брат был единственным человеком в гостиной, к которому Элизабет могла относиться с благодушием. Он искренне беспокоился о Джейн и с подчеркнутым вниманием заботился о гостье, стараясь скрасить ее непрошеное присутствие в доме и сгладить неудобство, которое, как ей казалось, она причиняет всем остальным. Кроме него, она ни на кого не обращала внимания. Мисс Бингли была полностью поглощена мистером Дарси, как и миссис Херст. А что касается мистера Херста, рядом с которым усадили Элизабет, то он производил впечатление пустого человека, который живет, чтобы есть, пить и играть в карты. После того как он выяснил у гостьи, что жаркое ей нравится больше, чем рагу12, ему решительно не о чем стало с ней говорить.
После ужина Элизабет сразу вернулась к Джейн. Как только за ней закрылась дверь, мисс Бингли принялась злословить о гостье. И манеры-то у нее дурные, и характер – смесь гордости и наглости, и беседу-то она не умеет поддержать, ни стиля-то у нее нет, ни красоты.
Миссис Херст думала то же самое и согласно кивала:
– Ничего хорошего не могу о ней сказать, кроме того, что ее не утомляют далекие прогулки. Никогда не забуду ее появления сегодня утром. Она выглядела как настоящая дикарка.
– Действительно, Луиза. Я едва сдерживалась. Зачем она вообще сюда пришла? Нестись сюда по полям из-за того, что сестра простудилась? А прическа, ты видела? Растрепанная, неряшливая!
– Да! А нижние юбки? Наверное, шесть дюймов налипшей грязи, честное слово! И ты заметила, как она прикрывала подол плащом, чтобы было не так видно, как она перепачкана?
– Мне кажется, ты судишь слишком строго, Луиза, – сказал мистер Бингли, – я ничего такого не заметил. Я подумал, что мисс Элизабет Беннет замечательно выглядит, когда она вошла в столовую этим утром. Ее грязный плащ я совсем упустил из виду.
– Но вы-то заметили, мистер Дарси, я уверена, – сказала мисс Бингли. – Я склонна думать, что вы не хотели бы увидеть свою сестру в таком неприглядном виде.
– Разумеется, нет.
– Пройти пешком три или четыре мили! Сколько тут до Лонгборна? По щиколотку в грязи, одной, совершенно одной! Что она хотела этим показать? Отвратительный пример взбалмошности, деревенское пренебрежение приличиями.
– Это показывает заботу о сестре, что на самом деле очень похвально, – сказал Бингли.
– Боюсь, мистер Дарси, – заметила мисс Бингли, понизив голос до полушепота, – ее выходка несколько уменьшит ваше восхищение ее прекрасными глазами.
– Вовсе нет, – ответил он. – Ее глаза только ярче блестели
Французская кухня (рагу) была в моде в аристократических кругах, любовь к простым блюдам (жаркое) считалась признаком плебейства, низких вкусов.
