сумерками, но уже светлело небо на востоке, и седой туман потихоньку сползал к реке.
– Ой, Боженька, помоги,– шептала на бегу Фроська, – только бы мать не хватилась, только бы соседи не увидели.
Эту ночку Фроська провела не дома, как положено юной незамужней девушке, а в душистом стогу, в объятиях синеглазого Михася. Холодна выдалась ночь, да горячи были поцелуи милого. Так и уснула Фрося, пригревшись в теплом сене, утомленная нежными ласками. Под утро привиделась ей мать, с вожжами в руках, Фроська со страху проснулась, огляделась – сон как рукой сняло.
– Михась, Михась, – растолкала она парня, – утро уже!
– Да и пусть, – Михась повернулся на другой бок и снова заснул.
Конечно, он может спать – какой с парня спрос! А вот если мать заметит, что Фроська не ночевала дома, то непременно отлупит. И не дай Бог, кто из деревенских кумушек увидит девку, возвращающуюся под утро с гулянья – позору потом не оберешься. Потому и мчалась Фроська сломя голову. До дома было уж недалеко: всего то пробежать мимо Олеськиной ржаной полосы, перебраться по мостику через Янов ручей, а там задами, да огородами совсем рядом.
– Ой!
Фроська споткнулась, упала, больно ударившись коленкой об острый камешек.
– Ой, лишенько!
Камешек так неудачно попал под колено, что Фроська не смогла сразу встать – ногу пронзило острой болью. Девушка сидела на дороге, терла ушибленное место, от боли, страха и досады она чуть не плакала. Наконец встала, сделала несколько осторожных шажков. Нога болела, но слушалась. И только Фрося собралась бежать-хромать дальше, как увидела белый платок, мелькнувший за кустами на берегу ручья – кто-то шел через огороды к мостику. Девушка пригнулась, и, прячась за высокой рожью, продолжала следить за идущей женщиной. Из-за кустов на мостик вышла Анна, огляделась и торопливо пошла по направлению к Фроське.
– Ой, лишенько! – сгорбившись, подобрав юбку, девушка кинулась в рожь, отбежала подальше от тропинки и упала ничком.
– Что этой ведьме понадобилось здесь в такую рань на мою погибель? – думала Фроська. Ее сердечко колотилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди. Девушка пыталась прислушаться, но тишину нарушал только стук сердца и собственное дыхание. Вдруг где-то рядом зашуршали колосья. Фрося затаила дыхание, зажмурилась и прижалась к земле. Недалеко от нее по полю ходила Анна. Потом ведьма остановилась и начала что-то нараспев говорить.
– Да она колдует тут! – догадалась девушка. – Что же она может сделать? Неужто залом???
Фроська похолодела. Страшная это вещь – залом или закрут. Нет лучше средства, чтобы накликать беду на кого-нибудь. Придет ведьма на поле, возьмет в руку пучок колосьев, произнесет над ними заклятье, а потом сломает их в правую сторону, да закрутит в левую – и все, считай, пропал человек. Для большей силы залома еще можно в корень узла земли с кладбища насыпать, соли или углей. Если потом какой другой знающий человек не разведет закрута, то беда придет
