type="note">216, а также главную функцию критики – помогать «нам максимально приблизиться к тому, что содержит литература, и только»217 и ее статус – представлять читателя, быть одним из читателей, не выступая от какой-либо партии, эстетической концепции. На наш взгляд, не тождественную, но сходную позицию в вопросе о функции критики занимают О. Славникова, Е. Иваницкая, К. Анкудинов, Н. Иванова. В работах «Сладкая парочка» (1994), «Между…» (1996), исследуя явление газетной критики, Н. Иванова выходит к актуальным для С. Костырко вопросам о расстоянии между критикой и литературой, статусе критики («идеологическая, “руководящая” и “направляющая” роль критики отошла в прошлое»); принимает эти изменения с чувством «солидарности, соучастия <…> литературно-критического счастья»218.
Противоположную точку зрения высказывает И. Роднянская. В своей «реплике» (авторское определение жанра) на статью С. Костырко она замечает: «Литература с прописной буквы, за которой надо “идти” и которую нельзя “учить”, – такое же фиктивное, контрабандное олицетворение, как Природа в системах позитивистов прошлого века»219. Для И. Роднянской принципиально, что критик должен представительствовать от убеждений, ценностей, иметь «смысловую предпосылку, то якобы предвзятое a priori». Обратная ситуация оценивается ею как признак культурного упадка. Схожие утверждения принадлежат С. Чупринину, Л. Лазареву.
Предлагаемые критиками разные типы понимания и интерпретации сводимы к двум подходам к истолкованию текста, генетически восходящим к критике XIX века – традиции «эстетической» и «реальной» критики.
Сопоставление этих двух периодов представляет особый интерес: саморефлексия в это время особенно активна, но по совершенно разным, противоположным причинам. Если в XIX веке критика находится в процессе напряженной самоидентификации, обусловленной ситуацией профессионального становления (рождения), расширения круга читателей, а следовательно, и сферы влияния, то в конце ХХ века не менее напряженная самоидентификация сопряжена с обратной ситуацией угасания, потерей читателя, былого статуса. Но и в том и другом случае она находится в экзистенциально пограничной ситуации, между «бытием и небытием».
Критика XIX века развивается в отсутствии теории литературы (оформляется историко-культурное литературоведческое направление, повлиявшее на «реальную критику») и теории критики. Этим объясняется ее внимание к вопросам сущности и функций литературы и критики, художественного метода, опора на западную философскую мысль (немецкую идеалистическую философию, диалектику, материализм). Об углублении теоретического самосознания критики 1870–1880-х годов пишет В. Коновалов. По мнению исследователя, оно выражается в «установлении сходства и различия с критикой предшествующего периода», «обосновании своих методов и теоретических принципов»220.
Процесс самоидентификации
Там же.
Там же.
Роднянская И. Герменевтика, экспертиза, дегустация…: [Электронный ресурс] // Новый мир. 1996. № 7. URL: http//magazines.russ/novyi_mi/1996/7/litkri2.html (дата обращения: 18.05.2010).
Русская литературная критика 70-80-х годов XIX в./ под ред. В. Н. Коновалова. Казань, 1986. С. 20.
