и «Пролог на небе». В «Театральном вступлении» изложены творческие принципы Гете, его эстетическая программа. Писатель сталкивает три точки зрения на существо и предназначение искусства.
Комический актер выступает за коммерческое развлекательное искусство, которое «всех прельстит» (17)[18], поэт расценивает таковое как «кропанье пошлостей» (16) и отстаивает элитарное искусство как единственное, обращенное к Вечности. Директор театра не столь категоричен в своих суждениях, как два других участника дискуссии, он понимает, что высокое искусство оставляет современного зрителя равнодушным, а значит – «К чему без пользы мучить бедных муз?» (16). Поэтому он занят проблемой репертуара, техникой постановки спектаклей, их освещением, – одним словом, всем тем, чем и поныне занимаются театральные директора. Что же до приемов поэтического письма и актерского мастерства, то директор театра советует одному оппоненту:
В поэзии греметь хотите?
По-свойски расправляйтесь с ней (18) —
и другому:
Смотрите, на немецкой сцене
Резвятся кто во что горазд (19).
Эта точка зрения близка самому Гете, директору Веймарского театра, который выступил новатором в области поэзии и переосмыслил средневековую легенду о чернокнижнике, предавшемся дьяволу, в духе просветительского преклонения перед человеческим разумом и его неисчерпаемыми возможностями.
Во втором вступлении – «Пролог на небе» – Гете непосредственно обращается к фаустианской теме и соотносит ее с историей ветхозаветного Иова.
Иов, согласно библейскому преданию, – страдающий праведник, испытываемый сатаной с дозволения Бога. При встрече с сатаной Бог спрашивает: «обратил ли ты внимание твое на раба моего Иова? Ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла» (Иов, 1,8). Сатана возражает, что благочестие Иова корыстно, потому что Господь охраняет его благосостояние; едва этому будет положен конец, кончится и преданность Иова Богу. Господь принимает вызов и позволяет сатане начать испытание, запрещая ему только посягать на саму личность Иова. После всех несчастий, обрушившихся на Иова – смерти детей, нищеты и болезни, после пережитого им периода сомнений в справедливости божественного миропорядка, – наступает просветление ветхозаветного героя. Он объявляет о своем раскаянии, и Господь возвращает благочестивому и праведному Иову его прежнее счастливое состояние.
В экспозиции «Фауста» такая же расстановка сил, как и в Книге Иова: Бог против сатаны, арена борьбы – душа человеческая.
В «Прологе на небе» Гете сопоставляет две точки зрения на природу мироздания. Одну высокопарно излагают архангелы Рафаил, Гавриил и Михаил, которые поют,
… как в первый день, сегодня,
Хвалу величью божьих сил (20).
Мефистофель не согласен с подобными «тирадами» (20). Но поскольку он стесняется «о планетах говорить» (20), то переводит дискуссию
Все цитаты приводятся по изданию:
